Меньше, чем через полгода Терезе исполнится 16 лет, а чего она добилась в своей жизни? Ровным счётом ничего, разве что стала той, которой гордился Том Кэссиди. Крошка Тесс была одной из лучшей в его команде: в деле угонов автомобилей ей не было равных, и это в 15 то лет! Она не помнила свою мать, в честь которой получила своё второе имя, не знала своего отца. Том говорил, что он пропал без вести, и о нём уже много лет ничего не было слышно, и рыжая ему верила. В самом-то деле, зачем дяде врать о таких вещах? Девушка не знала о размолвке между двумя братьями Кэссиди, которая произошла много лет назад, когда погибла Мэйв. Да, и откуда ей было знать? Она ведь тогда была младенцем, маленьким, пищащим комочком, который должен был бы стать подарком судьбы для молодых родителей, но не стал.
Ирландка так бы и жила в неведении, если бы однажды бесцельно переключая каналы телевизора, просто так, от нечего делать, не наткнулась на вручение Нобелевской премии. Ложка, которой она ела шоколадные хлопья, так и выпала из руки, раслескав по столу молоко, которыми она эти самые хлопья залила минуту назад. Премию получала Мойра МакТаргет - известная в общем-то личность во всём мире. Но суть была не в этом. Рядом с ней стоял и улыбался человек, который как две капли воды был похож на человека со свадебной фотографии Мэйв Рурк и Шона Кэссиди. Тереза сделала погромче и, забыв о хлопьях, придвинулась поближе к телевизору, жадно ловя каждое слово, каждый жест, каждое движение. Своими повадками человек с экрана чем-то походил на дядю Тома. Ошибки быть не могло. Впрочем, для верности рыжая себя ущипнула, ударила по щеке и даже попробовала несколько раз поморгать прежде, чем снова посмотреть на экран телевизора. Но человек, так похожий на её отца, не исчезал, не растворялся в потоках воображения и ни капли не менялся. Она смотрела в его глаза и не могла понять, где же она видела точное такие же глаза, - но через минуту хлопнув себя ладонью по лбу, поняла, - в зеркале! Эти глаза она видела в зеркале. За считанные моменты на Кэссиди обрушилась волна осознания стольких вещей, что разболелась голова. Значит, отец жив? Но почему Том соврал? Зачем он скрывал от неё правду? И знал ли отец о её существовании? И если да, почему не разыскал? А если нет, то, как получилось, что он ни разу не попытался её найти, ведь она всё время жила здесь, в Ирландии? Тысячи вопросов стремительно неслись в голове рыжеволосой, буквально ударяясь о стенки черепной коробки. Ей хотелось знать всё и сразу, и желательно прямо сейчас, но даже подросток понимал, что так не бывает. Девушка попыталась взять себя в руки и не ссориться с дядей до того момента, как проверит всю информацию. Не без помощи друзей в преступном мире Ирландии, она узнала, что Мойра МакТаргет сейчас проживает на закрытом острове Мьюр, куда очень непросто попасть. Сирена лишь ухмыльнулась на это: она угоняла машины с самых охраняемых стоянок и гаражей, что же она не справится с защитой какого-то там острова. Впрочем, по неопытности она полагала, что слухи об охране Мьюра несколько преувеличены: как правило, их распускают те, кто там проживают, чтобы обезопасить себя от вторжения непрошеных гостей, ведь немногие осмелятся переступить через «жутко опасную» охранную систему?
Рыжей потребовалось несколько дней на сборы и некоторую подготовку к предстоящему путешествию. Она не стала говорить дяде, куда направляется и зачем, но он смотрел на неё с таким подозрением, что не ровен час, что догадался. Скорее всего до него дошли слухи, что его племянница выспрашивала про Мойру, и это не могло не вызвать подозрений у дяди, но он ничего сказал. Более того отпустил, благословил, даже денег дал на её маленькое путешествие.
И вот Тереза стоит на песчаном пляже, по щиколотку в воде, не в силах сделать ещё один шаг вперёд. А что, если в действительности этот человек с экрана её отец? Что она скажет ему? Что он ей скажет? Что если это и правда Шон Кэссиди, которого она знала лишь по свадебным фотографиям, которым было больше 16-ти лет, но которые она бережно хранила в небольшой шкатулке, в своей комнате?
Может, развернуться и уйти, пока не поздно? Пока её не заметила «жутко опасная» охранная система? Пока ещё есть время бежать и сделать вид, что человек с экрана телевизора просто похож на Шона Кэссиди, но никак не Шон Кэссиди...
...к горлу подступил ком. До настоящего момента Тесс старалась не думать, что несмотря на присутствие дяди в её жизни, всегда была сиротой: ни отца, ни матери. Она старалась не признаваться даже самой себе, что ей хотелось иметь родителей, чувствовать их заботу, их ласку, их любовь. Том, конечно же, любил Терезу, но уж слишком по-своему. Не зря его звали Чёрный Том Кэссиди. И многое в жизни девушки было предопределено заранее, исходя из того, как жил её дядя. Кто знает, если бы отец был жив, сложилась бы её жизнь по-другому? Были бы в ней угоны машин, кражи, приводы в полицию, фотографии с табличкой, условные судимости? Рыжая закусила краешек губы: сколько раз она думала о том, как задаст этот вопрос, если отец вдруг неожиданно бы нашёлся. Но сейчас она уже не знала, хватит ли у неё сил произнести его вслух. Она почти готова была развернуться и бежать, бежать обратно, в Ирландию, к Тому, к преступному миру, который слишком плотно держал в своих лапах хрупкую 15-летнюю девочку.

Её заметили довольно быстро: что ж, надо отдать должное охранной системе острова, - она была на высоте и сработала почти мгновенно. У Терезы даже не было времени, чтобы окончательно принять решение об отступлении. Было уже поздно. Звуковая волна ударила по песку рядом с рыжей: но она не могла причинить девушке никакого вреда. Тереза почти машинально выставила звуковой щит и даже не шелохнулась. Она ещё не видела человека, направлявшегося к ней, но сердце болезненно сжалось в тугой узел: звуковые способности, ошибки быть не могло. Девушка не знала, чего хотела на самом деле: чтобы увиденный в телевизоре человек в действительности оказался её отцом или всё же, чтобы это было досадным обманом зрения, не более того? Прикусив краешек губы, ирландка ждала. Могло показаться, что прошла целая вечность, но на деле - считанные секунды до того, как мужчина, хозяин или один из хозяев острова, предстал перед ней.
Девушка замерла, мужчина напротив выглядел не менее потрясённым. Должно быть, он ожидал увидеть грабителей, злых мутантов, злых людей, да чёрт знает кого ещё, но не рыжую, 16-летнюю девушку. Кэссиди молчала, жадно впиваясь взглядом в знакомые до боли, пусть и только по фотографии, черты. Сомнений почти не осталось: перед ней находился никто иной, как Шон Кэссиди, её отец. Впрочем, шок от осознания происходящего так и не прошёл, а потому ирландка так и не решилась пошевелиться. На мгновение она тщедушно подумала о том, что если ничего не предпринимать - не говорить и не делать - всё разрешится как-нибудь само.
«Мейв?»
Рыжая вздрогнула. Он принял её за мать! Ну, конечно! Все говорили, что они невероятно похожи, в особенности если сравнивать нынешнюю Терезу с фотографиями Мейв в молодости.
— Вообще-то Тереза. Тереза Мейв Рурк Кэссиди. - ледяным голосом отозвалась Тесс, сама не зная, откуда взялся этот лёд. Должно быть, это всё шок. Внутри поднималась целая буря эмоция: гнев, радость, счастье, злость, непонимание, - иными словами, в тот момент девушка любила и ненавидела этого человека, который был её биологическим отцом, всеми фибрами души. Её хотелось кинуться на него с кулаками и обвинениями и одновременно обнять его и расплакаться, словно маленькая девочка. Но её сердце словно оцепенело, как и она сама. Тысячи мыслей. Тысячи слов. Тысячи желаний. А она была не в силах сдвинуться с места, она лишь всматривалась в лицо человека, который, как она думала, был её отцом и родным братом дяди Тома.
— Полагаю, вы Шон Кэссиди. - прозвучало как-то глупо и...очевидно. А кем он ещё мог быть? Ирландка не знала, что сказать. Она прокручивала в голове эту встречу и этот разговор множество раз, и каждый раз он протекал по-разному, и после - она не могла вспомнить ни одного варианта развития событий. Для пущей уверенности девушка полезла в карман и достала оттуда свадебную фотографию, на которой были изображены юные Мейв и Шон. Несколько раз она переводила взгляд с фотографии на Шона и обратно, чтобы убедиться, что не ошиблась. Но она знала, что не ошиблась, как только мужчина заговорил. Она никогда не слышала его голос, но отчего-то по коже прошла приятная вибрация, словно Тереза услышала что-то родное и любимое, что-то, что всегда жило внутри неё. Она не спеша убрала фотографию обратно в карман и неуверенно переступила с мысков на пятки. Ноги вязли в песке, и Кэссиди вдруг захотелось провалиться сквозь землю. Может всё же не стоило бередить прошлое? Зачем ты искала его, Тесс? Что ты хотела доказать? Тебе ведь было хорошо в Ирландии, или не было?
— Почему ты не искал меня? - неожиданно зло выпалила рыжая, вперив в отца взгляд пронзительно-зелёных глаз, которые метали гром и молнии. Быть может, на вид она и казалась взрослой девушкой, но в душе она оставалась маленьким ребёнком, выросшим без родителей. И уж поверьте, она ждала слишком долго, чтобы скрывать свои обиды. Тереза Кэссиди собиралась выплеснуть все свои печали на человека, который должен был быть с ней с самого рождения, но не был.

Тереза знала детей, которые выросли без родителей, да и вообще без родственников, в сиротских приютах. Наверное, это было гораздо хуже той ситуации, в которой оказалась она сама. У неё по крайней мере был дядя Том, который может и не был самым нежным и ласковым человеком на земле, но он заботился о племяннице, проявлял участие к её жизни и, в целом и общем, был вполне сносным родителем. Со временем боль от ощущения, что у неё нет ни мамы, ни папы, - несколько притупилась, пока рыжая не увидела по телевизору Шона. Сейчас, стоя на берегу и утопая ногами в песке, она засомневалась, а правильно ли она поступила. Её жизнь, несмотря на связь с преступным миром, давно устаканилась и была относительно спокойной ровно настолько, насколько могла быть спокойной жизнь малолетний угонщицы автомобилей. А теперь ирландка не знала, что будет дальше: она не привыкла испытывать такое количество эмоций за раз, да при том столь сильных, что казалось вот-вот и она разревётся, словно ей 5 лет! Последний раз она плакала именно в этом возрасте, когда упала с дерева и ободрала себе все руки и ноги до крови. Дядя Том тогда отчитал её за проявление слабости, что подобные ссадины не стоят потопа и через пару дней всё заживёт. Тогда Тереза смотрела на дядю Тома большими, наполненными слезами глазами и хлюпала носом: должно быть, он прав. Ей не с чем было сравнивать: она никогда не испытывала на себе материнской любви и заботы, - никто не дул на её разбитые коленки, обрабатывая раны, и не гладил успокаивающе по голове. Слёзы - это слабость, а Кэссиди - сильные, так говорил дядя Том.
А сейчас ей очень хотелось расплакаться, но вместо этого она стояла как вкопанная, не в силах пошевелиться, словно её парализовало. И даже тогда, когда отец шагнул к ней, осторожно касаясь её лица, она не смогла сдвинуться с места.
— Дядя сказал, что ты умер. - отозвалась девушка, прижимаясь лбом к груди Шона. Руки безвольно висели вдоль тела: ей вроде бы и хотелось его обнять, но в то же время что-то мешало это сделать. Словно невидимые путы стягивали её запястья, запрещая проявлять любовь к человеку, которого она видит фактически в первые в жизни.
— Умер. - повторила рыжеволосая. И в это было несложно поверить: после смерти матери больше никто и никогда не видел Шона Кэссиди в Ирландии. Некому было ни подтвердить, ни опровергнуть слова Чёрного Тома, и девушка, не колеблясь, поверила в жестокую реальность. Да и поводов сомневаться у неё не было до настоящего момента. Что бы было, если бы в тот день она так и не включила телевизор? Кэссиди в общем-то никогда не питала особой любви к данному виду времяпрепровождения, но за завтраком периодически смотрела новости, да иногда бесцельно щёлкала по каналам.
Если бы она тогда не включила телевизор, она бы не узнала, что у неё есть отец: живой, настоящий, который мог бы любить её последние 16 лет, окружать заботой, лаской и нежностью, баловать единственную дочь, подаренную любимой женщиной. Почему-то единственное, в чём Тесс никогда не сомневалась, так это в том, что Шон любит Мэйв больше жизни, - об этом твердил каждый снимок с их свадьбы. Такую любовь невозможно подделать или сыграть на камеру, даже Тереза это понимала.
Девушка всхлипнув, отстранилась от отца. В ней бушевала буря эмоций, с которой она никак не могла справиться и которые никак не могла понять и проанализировать. Что делать дальше? Понять и простить? Обидеться и уйти? Стоять и смотреть, послушать его оправдания?
Ирландка нахмурилась.
— Значит, ты теперь живёшь в Америке с... - она запнулась, подбирая слова. — ...с твоей новой семьёй? - Кэссиди опустила взгляд, посмотрев куда-то через плечо отца. Произносить такие слова было непросто. Но вполне логично, что за 16 лет у Шона появилась новая семья: жена, скорее всего дети, - которые наверняка ждут его возвращения дома, пока он проверяет, на что же среагировала охранная система.