Кажется, вся школа наконец-то смогла вздохнуть спокойно: Джулиан Келлер уже который день прибывал в состоянии глубокой задумчивости, в котором он оказался стараниями Эмми Фрост. Оказывается, не только её ментальные блоки могли посодействовать всеобщему спокойствию, но некоторые лекции и наставления всё же порой добираются до цели. Как говорится, через тернии к звездам, - и вот пожалуйста, уже который день Келлер по большей части молчит, усиленно размышляя над услышанным. Команды? Это явно что-то новенькое, но определенно добавит красок в несколько посеревшую жизнь Института, если в стенах этого заведения жизнь вообще можно было назвать унылой. Но и к бесконечному «мутантскому» беспорядку на фоне отлаженной работы персонала всё равно привыкаешь, начиная скучать. А Джулиан безумно не любил скуку. Скуку и морковные палочки, но скуку всё-таки больше. От того и все бедствия, наверняка. Но, как уже было замечено, несколько Дней Келлера было прямо таки не узнать: по большому счету он отмалчивался на занятиях, практически не грубил, когда к нему кто-то обращался, а столкнувшись в коридоре с Продиджи, даже не полез в драку, хотя Дэвид и пихнул Джулиана плечом. Хотя, естественно, Келлер не удержался, и по щелчку пальцев под ноги Продиджи рухнул цветочный горшок, о который юноша и споткнулся. Дальше дело не пошло, видимо оба возможных участника перепалки посчитали, что они квиты, и все разошлись по своим углам, так и не сойдясь в центре ринга. Между тем, Келлер всё же провел Дэвида заинтересованным взглядом, но всё же решил, что ему хватит его общества и просто в коридорах, терпеть физиономию Продиджи чаще он не намерен. Хотя, если вдруг так выйдет, что Дэвид окажется в команде Джулиана, вероятнее всего под его же началом… За выражение лица Аллейна Келлер бы отвалил половину своего трастового фонда, хотя чего уж там, это лицо было бы бесценно. Так или иначе, именно с того дня Джулиан принялся пристально наблюдать за окружающими. Особых указаний на этот счет он не получал, да и вообще, информация, которой поделилась с Келлером Белая Королева, имела лишь предположительный характер, и всё же, Джулиан с таким же видом, намеками да предположениями донес бы имена тех, кто должен оказаться в его команде. Абы с кем он тоже не согласен сотрудничать, в конце концов, если на его плечи взвалят какого хлюпика, Келлер собственноручно прибьет его в первый же испытательный день, читай «выведет из строя», дабы не мучился, ну и не мучил остальных. Обуза есть обуза, и Джулиан не из тех, кто будет из последних сил биться, подтягивая чужие хвосты и занося, простите, задницы на поворотах. Если понадобится, он всё всегда может сделать сам, как это было всю его сознательную жизнь, и всё же, когда разговор идет о команде, всё же лучше обеспечить себе хотя бы тыл, и тыл этот обязан не ударить в грязь лицом. В противном случае, придется побеспокоиться, что бы это лицо в той грязи и осталось, уж это Келлер умеет делать, тыкать кого-то во что-то лицом, но пока он надеялся, что до подобного не дойдет. В конце концов, еще ничего не известно, и, что главное, никому ничего не известно, кроме него. А значит, в рукаве у него есть пара запасных козырей.
Джулиан сидел на пустой трибуне, кутаясь в неподходящую для времени года куртку с нашивками Института Ксавье. Признаться, было достаточно холодно, и Келлер на долю секунды подумал, что задуманный разговор стоит перенести на завтра, в один из коридоров. С другой же стороны, он уже вытащил свой зад за пределы теплых стен, и теперь отступать было как-то совсем не с руки. Юноша посмотрел на слабо мерцающий циферблат дорогих часов, недовольно пожевав щеку, опять уставился куда-то вдаль, откуда, по его предположению, должна была вот-вот появиться София Мантега. Как на вкус Келлера, погода еще не совсем располагала для вечерних пробежек, но пару дней назад он случайно услышал, как Мантега делилась с кем-то из подруг, мол сейчас тренирует легкие, что бы они справлялись с холодным воздухом и… Где-то в этом месте Джулиан едва не умер со скуки, но зато нашел место и время, где они смогут поговорить без лишних ушей. А вообще, как-то странно, что в его не таком уж и обширном списке кандидатов, она оказалась в числе первых, с кем он решил поднять этот вопрос, точнее, пока, едва ли не единственной. Конечно, знания и умения Софи были на достаточно высоком уровне, но уж слишком часто между ними вспыхивали перепалки буквально на пусто месте. Поразмыслив, Джулиан пришел к выводу, что в данному случае весьма уместно выражение "Держи друзей ближе, врагов - еще ближе", и пусть Софи, то ли к счастью, то ли к сожалению, не находилась ни в одном из них, он просто решил, что уговорив её вступить в его команду, одним ударом пришибет двух зайцев - избавится от конкуренции, и укрепит собственные шансы на победу.
Юноша переложил баскетбольный мяч с одной руки в другую и обратно, после чего, несколько помедлив, прицелился и кинул его в сторону кольца. Зеленое свечение показалось слишком ярким в клубившейся ночной темноте, но Джулиан услышал, как дернулась сетка, когда сквозь неё проскочил мяч. Секунда – молодой человек чуть повел рукой – и мяч вернулся обратно в ладонь с глухим звуком. Не торопясь, он вновь посмотрел на часы, уже с куда большим раздражением, словно София опаздывала к назначенному времени, и нетерпеливо спустился с трибун на саму площадку, когда наконец-то услышал звук замедляющихся с бега шаг ног.
- Ну, наконец-то, - произнес Келлер скорее себе, но достаточно громко, что бы его услышала и Монтега. – Не поздновато ли для бега, красавица? – молодой человек обернулся как раз в тот момент, когда на площадке оказалась и София.

Где-то в тот же момент, как на площадке появилась София, Джулиан подумал, что сама идея была не то, что бы одной из его лучших. Но, если кто-то и умел признавать свои ошибки, то Хулиган был явно не из их числа. Нет, в правилах молодого человека, причем закостенелых и устоявшихся правилах, было биться до последнего, отстаивая свою правоту или точку зрения. Келлер всегда прав, и идеи у него всегда гениальные – это была великая аксиома, больше добавить нечего. И если сейчас Джулиан Келлер стоял посреди спортивной площадки, ожидая разговора с Софией Мантегой-Баррет, значит в этом был смысл, не смотря на то, что была великая, даже самая очевидная вероятность того, что всё это ничем хорошим не закончится. Попытка не пытка, в конце-то концов. Ну и плюс… Не замуж же он её зовет, что бы бояться получить отказ. Всего лишь предложение возможного альянса, в чем была выгода для обеих сторон, и Хулиган в глубине души надеялся, что у Софии хватит мозгов принять его предложение, а не включить свое баранье упрямство, которое могло посоперничать лишь с его собственным.
- Говорю, что вижу, - просто ответил юноша. Выпустив мяч, он засунул руки в карманы своей куртки. На губах у Джулиана появилась вежливая (!!!) улыбка, от которой Мантеге наверняка захотелось бы удавиться, учитывая вообще специфику их общения. Но Джулиан пришел не ссориться, и именно это послание должна была донести до Софии его улыбка и спокойный голос, которым он, собственно, и продолжил беседу: - Собственно, это общественная  территория, но, если что, я ждал тебя, - было лучше не распыляться на посторонние темы, и Келлер в принципе уже был готов приступить к делу, то есть, начать разговор о грядущих перестановках, а вместе с тем предложить свое крепкое напарническое плечо, вместе с чутким руководством. И по сути он уже даже рот открыл, но София, естественно вспомнила о дневной перепалке между ним и её драгоценной подружкой. Хотя, перепалкой это было слишком сложно назвать, даже с огромной натяжкой, и о ней Хулиган уже и думать забыл, но того же нельзя было сказать о Мантеге, и Келлер пропускает раздраженный выдох, едва девушка начинает этот разговор. Всё-таки, умела она всё портить! Это Келлер замечал уже не раз, и даже не два, но вся эта напускная серьезность Ветряной тансовщицы, и даже вот эти тренировки в ночное время, даже они в какой-то мере шли в разрез с их спокойным сосуществованием. Слишком рьяно, как казалось Джулиану, Мантега хотела кому-то что-то показать или доказать, откровенно переусердствуя в некоторых моментах, и это казалось даже приторным, слишком явным. То, что София была способной учиницей и сильным мутантом, было видно и без всех этих лишних показательных стараний; но добавьте сюда внеурочные часы посещений тренировочных комнат, библиотеки и спортивную площадку на износ и к простой привлекательной  девушке тут же дописывалось что-то вроде «О, Боги, я простая девочка из Венесуэллы с нелегкой суд ьбой, и я буду стараться изо всех сил, потому что это мой последний шанс»… И так далее и тому подобное, что в совокупности, вместо должного уважения, вызывало лишь откровенную жалость у окружающих или, как в случае с Джулианом, раздражение.
- Ой, да прекращай, - отмахнулся Келлер, - все слезы не выплачет, к тому же, у Коллинз всегда это отлично получалось, плакать. Можно сказать, я помогаю ей раскрыть весь потенциал, - юноша откашлялся, в последний момент сообразив, что, пожалуй, стоило несколько сбавить обороты. Но не он начал разговор о Лори, да и вообще, Келлер не говорил ей ничего нового всё это время, просто не уставал повторять ей, что она та еще бездарность, пусть и в разных формах. А обижаться на правду было по меньшей мере глупо, из  чего Джулиан в очередной раз пришел к выводу о врожденной глупости Лори Коллинз. – Так что пусть продолжает совершенствоваться хоть в чем-то. Собственно о совершенствовании я и хотел поговорить.

Отредактировано Julian Keller (2015-06-11 01:29:05)

- Не начинай, - Джулиан лишь закатил глаза, вслед за тем, как София принялась поднимать шум на давно устаревшую тему. Даже запульсировавший вокруг её рук не произвел должного впечатления, Хулиган только шумно выдохнул. Уже было совершенно не интересно слушать, и, пожалуй, Джулиан мог предугадать любое последующее её слово на тему бедняжки Лори, и в пору было пропустить показательный зевок, который сделал бы слабую попытку донести до Мантеги, что ему совершенно не интересно то, что она думает на этот счет. Ему, Джулиану, не нравилась Лори Коллинз, и это аргумент, между прочим, более, чем весомый. – Софи, серьёзно, - Хулиган откашлялся, наконец-то переведя взгляд на девушку. До этого он усиленно изучал одному ему видную точку где-то высоко над её головой, и в какой-то момент слова Танцовщицы растворились в вечерней тишине, превратившись в монотонное «бла-бла-бла», которое с легкостью можно было отнести к звукам улицы. Но кажется потоку слов наконец-то пришел конец, и теперь Келлер смотрел на девушку с немым, но весьма красноречивым вопросом «Закончила?». Благо затянувшаяся пауза не менее красноречиво отвечала на него, и наконец-то можно было переходить к основной части их разговора, которую Джулиан с таким нетерпением ждал, собственно, ради которой он и вытащил свой зад за пределы стен школы и морозил его добрых минут тридцать. Будучи уроженцем западного побережья, Келлер дико не любил холод, и высовывал вот так вот несанкционированно свой нос на этот самый холод лишь под очень значительным предлогом, так что Софии можно заочно польстить – она весомый повод отказаться от тепла и уюта. Хотя, теперь, когда она вспылила из-за такой ерунды, как слезы Коллинз, вероятнее всего она отключит здравый смысл и сходу отметет предложение Джулиана. От того требовалось придумать в самые кратчайшие сроки новый подход к вредной девушке. Хотя её неожиданная заинтересованность всё же отозвалась довольным выражением на лице Келлера, сменившим привычное раздражение и снисходительность. И пусть сейчас Джулиан не мог сказать Софи, что её действительно искал кто-то из преподавательского состава, какой-нибудь святой Скотт Саммерс, что бы вручить ей бумажку, подтверждающую, что она прекрасная ученица, и шоколадную медальку, но ведь, если всё пойдет по плану, то подобные мечты Мантеги вполне себе могут сбыться. Правда вместо шоколада им достанется такой себе кубок, всеобщее признание и, в конечном итоге, всё сведется к тому, что это будет его заслуга, на которую он работал еще задолго до начала всех этих формирований. Работает в эту самую секунду, между прочим.
- Да, ждал, - подтвердил Хулиган. – Но, нет, тебя не искал никто из преподавателей. И нет, я бы не морозился тут, что бы что-то кому-то передать. Черт побери, я же не почтовый голубь, в конце-то концов, - юноша развел руками, но поторопился продолжить, дабы Софи не развернулась, сочтя разговор оконченным, и не улетела куда подальше. – В общем, пока ты всё еще здесь, пусть я и слабо верю в свое счастье, ответь на один вопрос: представь, что надо выделить пять сильнейших мутантов нашего Института. Не из преподавателей, а студентов. Пятерку лучших. Кого бы ты к ним отнесла? – Келлер внимательно смотрел на Мантегу, понимая, что возможно вопрос несколько провокационный, и всё же ему требовалось услышать честный ответ, который наверняка был у Мантеги. Сто процентов, ведь Джулиан при всей паршивости их взаимоотношений, прекрасно успел изучить Танцовщицу, и, как бы Софи не старалась отрицать, у них с Джулианом было куда больше общего, чем могло бы показаться на первый взгляд. Чего только стоят их перепалки, глядя в корень которых, можно прийти к такому элементарному выводу, что всё из-за бурлящей конкуренции. И не то, что бы Келлер считал Софи конкурентоспособной по отношению к нему, но закрывать глаза на всё же слишком очевидные вещи было по меньшей мере глупо. Глупым человеком Джулиан себя не считал, и надеялся, что и Софи такой не окажется. Суть была в том, что какой бы добродушной, дружелюбной и вообще расчудесной ни казалась бы Баррет, он всё равно видел, как она злится и раздражается из-за неспособных однокашников, или когда кто-то глупил на ровном месте только лишь потому что слишком сложно было подключить свой мозг для выполнения скупого ряда несложных операций. И если Софи не могла в силу своих каких-то надуманных убеждений так взять и указать на сильнейших, по её мнению, то Джулиан с уверенностью мог заявить, что она прекрасно знает поименно категорию неспособных слабаков. А таких как раз было необходимое количество – минус шесть человек от общей массы.

Пожалуй, во всём этом складывающемся разговоре, Джулиану больше всего нравился тот факт, что он всё же сумел заметно заинтересовать Софию, в целом такое редко случалось, если только их безобидное «привет-пока» не превращалось в разрушительную ссору, под ударную волну которой попадали ни в чем неповинные окружающие, которые были вынуждены слушать их ругань на повышенных тонах. Самым главным во время перепалки с Мантегой было максимально спокойно улыбаться ей в лицо, наблюдая, как в ответ рождается целый ураган, как в буквальном смысле, так и в переносном. Наверное, выводить Софию из себя доставляло Джулиану особое удовольствие, даже раздражение Скотта Саммерса не могло конкурировать с тем, как злилась Мантега, как воздух вокруг её рук буквально вибрировал, расступаясь, следуя движениям её рук. Она теряла контроль над способностями, и всячески пыталась его вернуть, и это чувство было знакомо Джулиану, наверное, как никому другому. Пытаться вернуть контроль, сколько раз Келлер терпел фиаско на этом поприще, что сводило его с ума и приносило еще больше хаоса в его жизнь. В тоже время, в случае с Мантегой, устраиваемый ею ураган, вызванный вспышками ярости или любым другим всплеском эмоций, словно дополнял её, оттого казался слишком естественным. В беспорядочном движении частиц улавливался свой необычный строй, и в этом было что-то действительно захватывающее, завораживающее, от чего София становилась по истине прекрасной. Вместе с тем Джулиан был больше похож на бомбу, рандомно взрывающую всё вокруг, действующую по принципу цепной реакции, само воплощение теории хаоса. Только в данном случае взмах крыла бабочки уступал место упрямой скрепке, что попросту отказывалась сдвинуться с места, что бы по всей школе прокатился тайфун под названием Джулиан Келлер. В этом не было ничего красивого, сплошная разруха, и в первую очередь где-то в глубине души Хулигана, что нещадно задевало его раздутое эго. Фокус был в том, что бы не показывать этого, не давать понять окружающим, что в действительности отдаешь отчет масштабности своего собственного членовредительства, и дело сейчас не в физических разрушениях здания.  Было куда проще делать вид, что всё идет своим чередом, а он, Джулиан, лишь следует порядку вещей, хотя на деле, он непроизвольно прокладывал дорогу. Многие сто раз твердили, что, направь Келлер свой потенциал в нужное русло,  он бы действительно мог без труда добиться нужных высот, но не так сложно было разбрасываться всевозможными банальными фразами, другое дело, что на протяжении всей жизни Хулигана, никто так и не сподобился указать ему это направление. Все лишь разводили руками, охали, ахали, хватались за голову, а школьная администрация без вопросов принимала чеки от отца Джулиана, суммы которых должны были покрыть, как материальный, так и моральный ущерб.  Всё это сопровождалось все теми же фразами про «нужное русло», и только попав под влияние Эммы Фрост, Джулиан наконец-то, кажется, начал понимать, к чему якобы вели многие. Не просто ведь так Белая Королева сообщила своему студенту о грядущих переменах, обо всех этих командах, и юноша теперь получил фору, время подумать и подготовиться,  разбег для принятия правильного решения. Чем он, собственно, сейчас и пытался заниматься. Конечно, он прекрасно знал, что просто так с Софией не будет, уж слишком много громких слов было сказано в адрес друг друга, что бы нынешняя беседа перешла в разряд дружеской. И всё же, он решил идти до конца, может быть, если понадобится, на пролом, это у него всего неплохо выходило.
- Не считаешь меня очаровательным? Это всё упрямство в тебе говорит, - естественно, Келлер не упустил случая вставить свои пять копеек, прежде чем вновь вернуться к основной теме их разговора, с удовольствием отмечая, что Мантега без зазрений совести, честно отметила их обоих. Естественно, её же собственное самолюбие (на которое она так пеняла в случае с Хулиганом) не позволило девушке назвать только его, а формулировка «ты и я» была очень даже кстати в данном разговоре, не выделяла никого конкретно, оставляя, как бы, на равных. Собственно, упомяни Танцовщица только себя, в качестве исключения, Джулиан бы не стал перечить, сегодня ему требовалось её расположение, и оно было слишком хрупким, что бы вмешиваться при помощи грубой силы.
- Хорошо, я скажу тебе, - сдался Келлер, - но прежде, представь, что ты и я, - сделав нажим на последние слова, он продолжил, бережно подбирая слова, - работаем в команде. Никаких больше стычек и ссор, потому что всё во благо общего интереса, - Джулиан сжал в воздухе кулак, как бы ассоциируя сплоченность. – Команда, - вокруг кулака появилось легкое зеленое свечение. – Если мы будем работать вместе, ты и я, то сможем заставить этот унылый мир остановиться и пуститься вспять. Потому что, как ты и сказала, красавица, мы на вершине списка. Ты и я.

Вечер по праву был странным. По крайней мере, они с Софией разговаривали уже несколько минут, и Институт Ксавье всё еще не трясло от урагана под названием «Келлер-Ветряная Тансовщица». Это стоило даже занести в особый реестр спокойных вещей, что происходили в стенах Института слишком редко. Но между тем, Келлер продолжал испытывающе смотреть на Мантегу, и отчего-то её слова, казалось, были наполнены совершенно иным смыслом, нежели сам контекст их беседы. Если бы девушка в обычной для себя манере заявила, что скорее удавится, чем станет работать с ним в команде или под его началом, Хулиган бы воспринял это как естественное течение их разговора, и, собственно, на что еще он рассчитывал. Но в то же время слова Софии для него приобрели совершенно иной смысл,  вкладывала ли она который, или нет, сложно было сказать, но Джулиан резко нахмурился.  «Ты и я. Это никогда не сработает» - подобное не редко говорят во всевозможных мыльных операх, которые Келлер, естественно, не смотрел ни единого раза в своей жизни, потому что негоже, такому юноше, как Джулиан Келлер, распылять на подобный жанр. Так или иначе, эта вот, именно эта фраза кольнула больше всего. Черт, София, почему ты просто не послала Хулигана туда, куда обычно не советуют ходить? Всё приобрело бы куда более характерный оттенок, а так…
- Ты сейчас не про команды говорила, - неожиданно выпалил Келлер, и взгляд его переменился. Он смотрел на Софию пристально, даже с некоторым подозрением и, будь ты проклята, внутри него внезапно разгорелось странное, весьма неприятное чувство, саднящее, буквально вгрызающееся в его плоть, почти что в душу. Где-то в груди, где у обычных людей было сердце, и где, как же ему хотелось в это верить, было сердце у него. С её последними словами, он наперекор желанию или даже совету девушки перехватил её руку, словно она собиралась куда-то сбежать прямо сию секунду, вместо того, что бы стоять, не двигаясь, как она, собственно, это и делала. Как глупо было советовать Джулиану Келлеру держаться от неё подальше, ведь, зная, Хулигана, подобной фразой можно были лишь привязать его к себе еще сильнее. Ему правда казалось, что он на дух её не переносит, со всеми их не умолкающими перепалками, когда они непроизвольно оказывались по разные стороны баррикад, и да, возможно, во многом это была вина Хулигана. Его несносный, задиристый характер, и София, что мечтала защитись всех и вся, была отличным противодействием этому. И в то же время, как бы там ни было, всё это происходило исключительно между ними, где-то на подсознательном уровне, когда Келлер снова и снова находил очередную жертву своих издевок, он непременно знал, что София Мантега где-то рядом, что бы вслух сказать, какой он мудак, встав на стороны сирых и сирых и убогих. Действительно все его выпады в сторону непричастных к нему  и Мантеги однокашником были обусловлены лишь его желанием достать их, довести до белого каления или до слез? Или за этим скрывалось нечто большее? Джулиан не знал. Правда. Изредка он действительно ловил себя на мысли, едва завидев Софию, что именно сейчас надо достать Лори Коллинз, а порой ему этих задирок не хватало, как воздуха, возможно, именно так он и самоутверждался. Самому себя сложно судить, пусть Келлер и отдавал отчет своим действиям, он не мог сказать, что поступает совершенно неправильно, самокритичность была не самой сильной его стороной, в конце концов. Чего нельзя было сказать о Софии, и пожалуй, это было основное их различие.
- И что будет, если ослушаюсь? – произнес Хулиган, всё еще сжимая предплечье девушки. – Просто… просто потому что не хочу держаться от тебя подальше, - странное признание, стоит отметить, но лишь под стать такому же странному вечеру.

Отредактировано Julian Keller (2015-08-07 09:14:48)

- Если бы хотела, уже навредила бы, - просто ответил Келлер, так и продолжая держать Мантегу за руку. Было странное ощущение, что только таким образом она его может услышать, понять. Может быть, это могло показаться, словно Джулиан силой удерживает Софию, заставляя говорить с собой, но это было совершенно не так: его хватка совершенно не была грубой, пусть и крепкой, но реши Мантега высвободить предплечье, Келлер в ту же секунду разжал пальцы, не препятствуя. Но она даже не дернула рукой, и это был, наверное, своеобразный знак. В конце концов, если бы София хотела, что бы этот разговор подошел к концу, то ей практически ничего не стоило зашвырнуть Хулигана как минимум в другой конец спортивной площадки, что, вероятно, и случилось бы, потеряй девушка контроль над своими способностями. Опасными, хаотичными, и в то же время, такими естественными и простыми, как сама природа. Пожалуй, Джулиану это ей и нравилось, что она сама была под стать своим способностям, совмещая в себе много граней, что вместе обрисовывали её образ со всеми привычками и забавным акцентом, который так никуда и не делся даже спустя всё это время, что прошло с того дня, как они встретились впервые в стенах этой школы. Забавно, что он помнил тот день в мельчайших подробностях, тогда же её стараниями, пусть и не преднамеренно, Келлера выперли с урока полетов. Злился ли он тогда? О, определенно, но это чувство было и без того слишком привычно для Джулиана. А с Софией, с ней на Хулигана, словно с неба, сваливалась еще сотню ощущений и эмоций, которым он особого значения никогда не уделял. Это было смешанные, необычные чувства, сложные. Но ведь никто никогда не говорил, что это легко и просто, что-то чувствовать по отношению к другому человеку. С Мантегой Келлер переживал настоящую палитру: от негодования до откровенного умиления и, черт возьми, ему нравился даже тот факт, что ему нравилась эта девушка. Он буквально каждый день смаковал это чувство, то и дело сталкиваясь с ней в коридорах академии, но чаще лишь для того, что бы вывести ту из себя, а не признаться в чем-то или позвать на свидание. К слову об этом. По большому счету, Джулиан никогда не скрывал своих намерений, но и София весьма веско дала понять, как много всего может быть у них или между ними, называйте как угодно. Всё это обобщалась одним словом: ничего,  но не то, что бы Келлер переживал как-то на этот счет. В конце концов, то, что она говорила и чувствовала на самом деле порой разнилось, и неуверенно проскальзывало на всеобщее обозрение. Каждая их ссора могла закончиться в разы быстрее, но складывалось такое чувство, что от её продолжительности странное, но удовольствие получает не только Джулиан. Так или иначе, всё просто шло своим чередом, а сейчас тема их разговора по идее не должна была касаться чего-то личного. И всё же, коснулась. Как-то незаметно, словно косвенно, но это поняли они оба.
Джулиан почувствовал, как его ноги отрываются от всё еще холодной земли, сперва словно слишком медленно, как будто он сам понемногу встает на носочки, поднимая каблуки своих дорогих ботинок, а потом и мыски повисли в воздухе. Очень знакомое чувство, с одной стороны, но в тоже время, сейчас глаза Джулиана не искрились зелеными вспышками, а вокруг него и Софии образовалась сфера, удерживающая обоих между небом и землей. Она леветировала их двоих, ветер всё еще не раскидал собеседников по разным концам спортивной площадки, и Келлер видит, как в глазах Мантеги страх и опасение смешиваются с восторгом: он знал, что прежде подобного она не делала. Джулиан позволяет себе более широкую улыбку, и в ту же секунду его пальцы разжимаются, и тонкое запястье Софии выскальзывают на свободу.
- Издевательства? – Келлер удивленно вскидывает брови вверх, всё еще внимательно глядя в лицо собеседнице. – Мне кажется, это самый настоящий акт доверия, - юноша, не спеша, поднимает руки, показывая, что он совершенно не использует своих сил, и не собирается. – И раз уж ты так сосредоточена, будем считать, что нам выдалась минутка спокойно поговорить, - Келлер делает глубокий вдох. – Нас распределят на команды. Чуть позже, пока там все эти организационные штуки пройдут. Думаю, с начала следующего учебного года. Будет что-то вроде соревнований. Хочу, что бы ты была в моей, красавица. Подумай над этим.
Резко глаза Джулиана загораются зеленым, небольшой шаг, словно ноги юноши стоят на невидимой платформе – и он оказывается за пределами воздушного кокона. Охваченный бледным свечением, Келлер легко спрыгивает обратно на землю.